Ода натюрморт
Текст: ЕКАТЕРИНА РЕЗНИКОВА
С начала 1990-х и по сей день натюрморт получает последовательное развитие в творчестве вдумчивого и разностороннего мастера Георгия Макарова. Внимательное и чуткое отношение к предметному миру позволяет художнику находить бесконечное число вариаций в ограниченном количестве простых предметов повседневности.
Совершенство форм узкогорлых кувшинов, изогнутых тыквянок, удлиненных бутылей, островерхих гранатов, пузатых массивных чайников раскрывается во взаимодействии их друг с другом и со средой. Меняя форму и содержание привычных вещей, автор порождает странные фантасмагории: кувшин-дом, тыква-холм, ваза-лодка, чайник-гора. Условно обозначая связь с натурой, Макаров погружает свою «неживую природу» в собственную вымышленную художественную реальность, и тогда натюрморт трансформируется в метафорический пейзаж или даже символический портрет. Главная цель – отойти от привычного понимания жанра, расширить с помощью эксперимента его границы.
Еще в начале 2000-х натюрморт увлекает Макарова, приобретая порой самые неожиданные интерпретации. Кувшины, уподобляясь антропоморфным фигурам, превращаются в библейских персонажей, отсылая к сюжетам Священного Писания. По точному определению известного казахстанского художника Абдрашита Сыдыханова, они более всего напоминают «мусульманские иконы».
На протяжении многих лет Георгий находит в натюрморте бесконечные возможности для постоянных экспериментов с цветом, формой, материалами. В исследовании предметного мира художнику недостаточно ограничиться созданием отдельных произведений – они тяготеют к объединению в сериях «Трапеза» (2011), «Кипение» (2013), «Гадание на кофейной гуще» (2014), «Кухонные байки» (2016), «Теорема о сахаре» (2017), «Тихая жизнь» (2019) – список далеко не полон. В отдельной серии может главенствовать определенный объект, который подвергается множественным метаморфозам. Либо автор апробирует различные материалы, раскрывая возможности акрила, масла, пастели, гелевой ручки или комбинируя разные техники.
Так, в сериях «Трапеза» и «Кипение» камерные настольные постановки Макарова преобразуются в драматичные действия, главными участниками которых становятся элементы кухонной утвари и дары земли. Сложный мир их взаимоотношений увлекает художника, и предметы теряют свою плотность и материальность, обретают прозрачность и невесомость. Столешница откидывается вертикально, отождествляясь с плоскостью холста, словно давая зрителю возможность лучше разглядеть происходящее. В живописной реальности, где нет места заурядности и скуке, привычные будничные объекты по воле своего создателя превращаются в сказочные фантасмагории – тогда неживое оживает, неодушевленное одухотворяется, несущественное обретает особую значительность.
Продолжение темы наблюдается в более позднем тематическом цикле «Долгое ожидание трапезы» (2017). Уже знакомые нам предметы, случайно забытые своими владельцами, превращаются в выразительные окаменелости. Утрачивая прямое функциональное предназначение, объект превращается в чистую форму, эстетический эквивалент предмета.
В серии «Кипение» (2013) главным героем произведений становится чайник – центральный элемент чаепития и долгих задушевных бесед. В композициях Макарова чайник может восприниматься как отвлеченный элемент дизайна или как часть архитектурного ландшафта. Игра с масштабом позволяет превратить предмет в населенный жильцами дом. Художественному осмыслению подвергается бесконечный процесс круговорота воды в природе. Клубы пара кипящего чайника становятся облаками, которые в свою очередь проливаются дождем, наполняя сосуды. Все эти емкости в авторской интерпретации оживают, персонифицируются, обретают немыслимые роли и наделяются невероятными свойствами.
В серии «Гадание на кофейной гуще» (2014) знакомый нам набор предметов обретает новое звучание. Понимание свойств пастели позволяет раскрыть замечательные возможности материала – использование зернистой бумаги позволяет усилить фактуру, которая становится основным стилистическим акцентом данной серии. Предмет – чайник, кофейник, мельница для кофе – занимает основную часть листа, смело заявляя о своем главенстве и значимости. Сознательные диспропорции, изменение объемов, смещение масштабов придают малым формам монументальную значительность. Натюрморт преобразуется в величественный пейзаж с грозовыми тучами и бездонным куполом звездного неба. Манипуляции с привычными явлениями повседневности направлены на познание скрытой сущности вещей.
«Теорема о сахаре» – очередное выражение безграничной преданности Георгия Макарова жанру. Серия была создана специально к выставке 2017 года, которая была с восторгом встречена в Дрездене. На этот раз главным действующим лицом становится кубик рафинада – базовая форма, которая в геометрии характеризуется как самая устойчивая. Кусочек сахара, заключивший в себе одновременно все цвета спектра и всю сладость мира, воспринимается как элемент ритуала. Этот неизменный спутник чайной или кофейной церемонии сопровождает теплую встречу и душевный разговор.
Многократное повторение, тщательное всматривание в этот незамысловатый объект превращают его в смысловую доминанту серии. Композиции предстают в сознательном упрощении – два-три плоскостных, подчеркнуто геометричных предмета предстают в незатейливом соотношении друг с другом – чашка и кофейник, турка и гранат, кувшин и стакан, пара бутылок. Очертания их могут растворяться, сливаясь с пространством фона, или, напротив, контрастно выделяться тонкой белой нитью контура, который подчеркивает условность границ существования объектов в пространстве, относительность их взаимного соотношения друг с другом.
Геометрия прорывается в художественные произведения, словно соревнуясь с языком искусства и заявляя свое право на существование. Она обозначает себя то включением декартовых координат, то в виде буквенных и цифровых обозначений. Органично вписываясь в созданную художником реальность, они окончательно стирают тонкую грань между правдой и вымыслом. Отвлеченные знаки – цифры, переменные, математические формулы, пунктирные линии, шахматные поля – становятся неотъемлемой частью бытия. Произведения становятся порталом в Зазеркалье, где математика обретает зримое воплощение.
Макаров решил здесь испытать и раскрыть все возможности акрила в цвете – некоторые работы выдержаны в почти монохромных тонах, часть из них «взрывается» локальными акцентами, контрастами сочетаний. «Теорема о сахаре» – художественно-математическая формула красоты и неисчерпаемости чудес окружающего мира, которые открывает для себя Георгий, стремясь поделиться своим волшебным открытием со зрителем.
Планомерное развитие натюрморта в творчестве одного художника на протяжении многих лет приводит к пониманию, что для Георгия Макарова этот жанр предстает как безграничное поле для новых исследований и открытий, поисков и находок. Уже созданные серии и те, которым только предстоит возникнуть, становятся символической одой натюрморту, в которых автор воспевает бесконечную красоту этого мира во всех его проявлениях.
Опубликовано в журнале Altyn-Art №3 (3) 2020